22.04.2008
21.04.2008
17.04.2008
zzz
Прочитал наконец "Мудрую Кровь" О'Коннор. Не помню где, Виктор сравнивал её с Шолоховым, я пока пытался врубиться, держал в уме это сравнение и врубиться не мог, потом как-то подставил на его место Мамлеева, и "паззл сложился".
Книгу мне читать было тяжело в первую очередь из-за огромного числа содержащихся в ней христианских аллюзий. Хотя "умом" я их периодически ловил, воспринимать их "сердцем" у меня совсем не получается, должно задевать какую-то струнку в душе, а не задевает. Типа, как читать книгу на плохо знакомом языке, слова все знакомые, а если поднатужишься, то и в идиомы можно врубиться, но приходится прикладывать усилия.
Вообще, я давно хотел прогнать про это телегу, а тут подвернулся такой удачный пример. Самое для меня непонятное в христианстве это факт его существования. То есть, люди реально в этой мифологии что-то для себя находят, слышат что-то созвучное, вдохновляются на то или иное. Как это происходит? Почему? Я, конечно, сейчас не о истории и культуре говорю.
Вот Олег пишет о причастии. Действительно же, мощнейший образ, сколько всего вокруг него начинаешь думать, и как от него мало остаётся в христианстве.
Или вот у Мамлеева: мертвецы, нечисть, колдунство, прочий анимизм и мир духов. Откуда это берётся, как и почему люди про это думают, я понимаю. А как они приходят к мысли о Христе, ангелах, увязывают с ними какие-то свои ощущения (понятно же, что Фланнери О'Коннор имеет в виду что-то своё, когда писала) уже нет.
Книгу мне читать было тяжело в первую очередь из-за огромного числа содержащихся в ней христианских аллюзий. Хотя "умом" я их периодически ловил, воспринимать их "сердцем" у меня совсем не получается, должно задевать какую-то струнку в душе, а не задевает. Типа, как читать книгу на плохо знакомом языке, слова все знакомые, а если поднатужишься, то и в идиомы можно врубиться, но приходится прикладывать усилия.
Вообще, я давно хотел прогнать про это телегу, а тут подвернулся такой удачный пример. Самое для меня непонятное в христианстве это факт его существования. То есть, люди реально в этой мифологии что-то для себя находят, слышат что-то созвучное, вдохновляются на то или иное. Как это происходит? Почему? Я, конечно, сейчас не о истории и культуре говорю.
Вот Олег пишет о причастии. Действительно же, мощнейший образ, сколько всего вокруг него начинаешь думать, и как от него мало остаётся в христианстве.
Или вот у Мамлеева: мертвецы, нечисть, колдунство, прочий анимизм и мир духов. Откуда это берётся, как и почему люди про это думают, я понимаю. А как они приходят к мысли о Христе, ангелах, увязывают с ними какие-то свои ощущения (понятно же, что Фланнери О'Коннор имеет в виду что-то своё, когда писала) уже нет.
14.04.2008
13.04.2008
очаково-матвеевское-давыдково
Гуляя по московским районам, интересно выбирать в качестве цели путешествия в первую очередь анклавы: районы, выпадающие из централизованной транспортной системы города. Значительная их часть расположена на юго-востоке (Бирюлёво, Курьяново, Капотня), но всё ими не исчерпывается.
Вот, например, есть старинный московский район Очаково:
В 20-30-х годах XX века село еще больше разрастается. В 1930 в селе были булочная, кооперативный магазин, клуб и кино при кирпичном заводе. В 1932 близ железнодорожной станции Очаково был создан Очаковский кирпичный завод, а после войны, с 1947 начал строиться поселок, где к концу 50-х годов проживало 20,5 тыс. человек. В 1956 здесь был пущен в эксплуатацию крупнейший по тем временам в Подмосковье завод железобетонных изделий. В 1960 Очаково вошло в черту столицы, а с начала 1970-х годов стало районом массового жилищного и промышленного строительства.
Подходя к Очакову со стороны Озёрной улицы, встречаешь старые говнючие кирпичные дома, глубже, ближе к железнодорожной станции, становится всё больше осыпавшихся говнючих панельных. На площади перед станцией развёрнута бурная торговля цветными тряпками и сухариками.
Пройдя через туннель под станцией, выходишь лицом к заводу стройматериалов, и вообще, дальше очень долго будут только заводы стройматериалов. В длинном кривом заборе периодически возникают постройки недавних годов с красивыми вывесками: небольшие производственные объединения арендуют у большого развалившегося завода территорию и цеха.
На пересечении проезда Стройкомбината с Очаковским шоссе перед взором этнографа встаёт ещё один непременный атрибут таких анклавов -- трубы и градирни ТЭЦ.
На автобусной остановке стоят старухи:
Дальше по направлению Очаковского шоссе нам встретились рабочие жилищно-коммунальных хозяйств, красящие заборчики и бордюры, а также немногочисленные (утро субботы) люмпены, ловко сплёвывающие шелуху от семечек на свежую краску. Там же повстречали приятного вида дедушку, бегавшего утреннюю пробежку с маленькой собачкой, бросилось в глаза отсутствие следов вырождения на дедушкином лице, вероятно, это был гауляйтер юго-западных провинций, командированный сюда руководить автохтонами.
По Очаковскому шоссе много жилых домов, ближе к Аминьевскому шоссе начинаются военные части, в голове начали складываться сложносочинённые комбинации из прапорщиков, пиздящих бетон с заводов, и их вдов, тусующихся на автобусной остановке рядом с теплоэлектростанцией.
Муниципальная единица города называется "Очаково-Матвеевское", но невооружённому глазу разницу между Очаковым и Матвеевским заметна довольно хорошо.
В Матвеевском довольно просторно, таких вот глухих промзон там нет, эдакий спальный район с приятной фичей -- рядом течёт речка Сетунь и вокруг неё существует "природный заказник", хоть и засранная, но незастроенная полоса заливных лугов и кустарников.
Также там присутствует недостроенный заброшенный аквапарк:
Перейдя на противоположную сторону Сетуни, попадаешь в Давыдково, например, на Давыдковскую улицу.
Этот район довольно плотно охвачен строительной компанией Миракс. В начале Нежинской улицы, рядом с Сетуньским оврагом расположен понтовый жилой комплекс Кутузовская Ривьера (от "кутузовского" там район Очаково-Матвеевское, от "ривьеры" пойма Сетуни, не знаю, как это объяснить немосквичу, но меня дико высадило).
Дальше по ходу Давыдковской улицы строятся новые дома, однако созерцание таких красот не идёт на пользу аборигенам и не делает их нравственно чище.
Вот, например, есть старинный московский район Очаково:
В 20-30-х годах XX века село еще больше разрастается. В 1930 в селе были булочная, кооперативный магазин, клуб и кино при кирпичном заводе. В 1932 близ железнодорожной станции Очаково был создан Очаковский кирпичный завод, а после войны, с 1947 начал строиться поселок, где к концу 50-х годов проживало 20,5 тыс. человек. В 1956 здесь был пущен в эксплуатацию крупнейший по тем временам в Подмосковье завод железобетонных изделий. В 1960 Очаково вошло в черту столицы, а с начала 1970-х годов стало районом массового жилищного и промышленного строительства.
Подходя к Очакову со стороны Озёрной улицы, встречаешь старые говнючие кирпичные дома, глубже, ближе к железнодорожной станции, становится всё больше осыпавшихся говнючих панельных. На площади перед станцией развёрнута бурная торговля цветными тряпками и сухариками.
Пройдя через туннель под станцией, выходишь лицом к заводу стройматериалов, и вообще, дальше очень долго будут только заводы стройматериалов. В длинном кривом заборе периодически возникают постройки недавних годов с красивыми вывесками: небольшие производственные объединения арендуют у большого развалившегося завода территорию и цеха.
На пересечении проезда Стройкомбината с Очаковским шоссе перед взором этнографа встаёт ещё один непременный атрибут таких анклавов -- трубы и градирни ТЭЦ.
На автобусной остановке стоят старухи:
Дальше по направлению Очаковского шоссе нам встретились рабочие жилищно-коммунальных хозяйств, красящие заборчики и бордюры, а также немногочисленные (утро субботы) люмпены, ловко сплёвывающие шелуху от семечек на свежую краску. Там же повстречали приятного вида дедушку, бегавшего утреннюю пробежку с маленькой собачкой, бросилось в глаза отсутствие следов вырождения на дедушкином лице, вероятно, это был гауляйтер юго-западных провинций, командированный сюда руководить автохтонами.
По Очаковскому шоссе много жилых домов, ближе к Аминьевскому шоссе начинаются военные части, в голове начали складываться сложносочинённые комбинации из прапорщиков, пиздящих бетон с заводов, и их вдов, тусующихся на автобусной остановке рядом с теплоэлектростанцией.
Муниципальная единица города называется "Очаково-Матвеевское", но невооружённому глазу разницу между Очаковым и Матвеевским заметна довольно хорошо.
В Матвеевском довольно просторно, таких вот глухих промзон там нет, эдакий спальный район с приятной фичей -- рядом течёт речка Сетунь и вокруг неё существует "природный заказник", хоть и засранная, но незастроенная полоса заливных лугов и кустарников.
Также там присутствует недостроенный заброшенный аквапарк:
Перейдя на противоположную сторону Сетуни, попадаешь в Давыдково, например, на Давыдковскую улицу.
Этот район довольно плотно охвачен строительной компанией Миракс. В начале Нежинской улицы, рядом с Сетуньским оврагом расположен понтовый жилой комплекс Кутузовская Ривьера (от "кутузовского" там район Очаково-Матвеевское, от "ривьеры" пойма Сетуни, не знаю, как это объяснить немосквичу, но меня дико высадило).
Дальше по ходу Давыдковской улицы строятся новые дома, однако созерцание таких красот не идёт на пользу аборигенам и не делает их нравственно чище.
12.04.2008
электрозаводская
Довольно пиздатый московский район Соколиная гора, представляет собой такую честную рабочую окраину, не рабочий посёлок, волюнтаристским решением приписанный Москве (как например Капотня или Очаково), а вполне себе полноценную часть Москвы специфического окраса.
Наиболее характерная его часть расположена около метро Электрозаводская, вот, например такие старые кирпичные дома по Малой Семёновской улице. Рядом находятся крупные предприятия военно-промышленного комплекса: Московский Электроламповый Завод (правда, последние несколько лет его с этой земли пытаются выпиздовать) и завод "Салют".
По Семёновскому валу и Семёновскому проезду можно войти в подбрюшье Лефортова, на Ухтомскую улицу и к Введенскому кладбищу, что тоже представляет определённый интерес. В Лефортове довольно гнусно.
В помощь этнографу: рядом с метро Электрозаводская располагается рюмочная сети "Сухой Закон".
Наиболее характерная его часть расположена около метро Электрозаводская, вот, например такие старые кирпичные дома по Малой Семёновской улице. Рядом находятся крупные предприятия военно-промышленного комплекса: Московский Электроламповый Завод (правда, последние несколько лет его с этой земли пытаются выпиздовать) и завод "Салют".
По Семёновскому валу и Семёновскому проезду можно войти в подбрюшье Лефортова, на Ухтомскую улицу и к Введенскому кладбищу, что тоже представляет определённый интерес. В Лефортове довольно гнусно.
В помощь этнографу: рядом с метро Электрозаводская располагается рюмочная сети "Сухой Закон".
11.04.2008
северное чертаново в лучах заходящего солнца
Как-то тупо дублировать здесь фотографии с фликра, но уж больно нравится что получилось, наверное даже распечатаю и повешу на стену:
(кликабельно)
(кликабельно)
09.04.2008
Последние полторы недели только и делал, что наблюдал египетских арабов в неестественной среде обитания (а также купался).
С непривычки, конечно, дико шокирует вот эта их неспособность молча пройти мимо тебя. Ладно бы если просто что-то втюхивали, так нет, они здороваются, спрашивают как дела, желают приятных впечатлений от отдыха.
Выходишь за пределы территории отеля, там те же лица без униформы навстречу тебе цыкают зубом и корчат рожи. И это как раз неудивительно, чо там, нехуй шастать.
Вот эти две линии поведения совпадают с точностью до знака, я пока по улице не сходил погулять и не посмотрел с двух сторон, не мог сложить картинку. Всё это гостеприимство есть плохо закамуфлированная сублимация встроенного агрессивного по отношению к чужакам поведения.
Хочется переебать с ноги -- а нельзя, пожелай доброго здоровья, да улыбнись пошире.
Не очень понятно, как совмещается вот эта прямолинейность и бесхитростность с прославленным "восточным коварством" -- коварному необходимо уметь молчать. Не исключено, что араб, этому молчанию научившийся, и признаётся окружающими за коварного.
Утром отдал плёнки в проявку, обещали через пару дней отсканировать.
С непривычки, конечно, дико шокирует вот эта их неспособность молча пройти мимо тебя. Ладно бы если просто что-то втюхивали, так нет, они здороваются, спрашивают как дела, желают приятных впечатлений от отдыха.
Выходишь за пределы территории отеля, там те же лица без униформы навстречу тебе цыкают зубом и корчат рожи. И это как раз неудивительно, чо там, нехуй шастать.
Вот эти две линии поведения совпадают с точностью до знака, я пока по улице не сходил погулять и не посмотрел с двух сторон, не мог сложить картинку. Всё это гостеприимство есть плохо закамуфлированная сублимация встроенного агрессивного по отношению к чужакам поведения.
Хочется переебать с ноги -- а нельзя, пожелай доброго здоровья, да улыбнись пошире.
Не очень понятно, как совмещается вот эта прямолинейность и бесхитростность с прославленным "восточным коварством" -- коварному необходимо уметь молчать. Не исключено, что араб, этому молчанию научившийся, и признаётся окружающими за коварного.
Утром отдал плёнки в проявку, обещали через пару дней отсканировать.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
